Ёж: Шаблоны поведения

Указав на то, что роль субъективного фактора в описаниях современной социальной и экономической реальности совершенно недооценивается, я не хотел бы при этом делать вид, что у современных социологических и экономических исследований вообще отсутствует объективный предмет изучения. Разумеется, это не так. Просто нам желательно почётче представлять его границы и, соответственно, реальные границы возможностей теорий, изучающих этот предмет.

Прежде всего, отмечу, что в своей первоначальной основе, деятельность человека по освоению и употреблению в своих целях окружающей природы, в точности совпадает с тем, как можно было бы описать деятельность других живых существ в экосистемах. С точки зрения экологии, примитивные дикари, которые до сих пор бродят кое-где в тропических лесах, находясь на уровне каменного века, ничем от других животных вообще не отличаются.

А существуют ли у нас работающие математические модели, которые бы позволяли бы эффективно описывать и предсказывать поведение экосистем? Такие модели (обычно на основе дифференциальных уравнений и или/матстата) в настоящее время позволяют описать поведение достаточно локально взятых экосистем. Но, по мере роста сложности и масштаба описываемого предмета, модели такого сорта очень быстро перестают быть эффективными.

Одна из границ, определяющих горизонт возможностей чистых математических методов в этом отношении - это эволюционный процесс.

Чем вызвано такое ограничение? Оно имеет довольно прямое отношение к тому, как вообще конкурируют между собой живые организмы за ресурсы окружающей среды (в качестве которых рассматривают и друг друга и неживые объекты и, даже, пространство как таковое). Мы можем выделить некоторые типовые характеристики конкурирующих между собой живых организмов (например скорость размножения, объём потребления капусты и зайчатины для известной модели с капустой, зайцами и волками).

Но мы не можем построить математическую модель, позволяющую эффективно предсказать:
- конструкционные изменения организма, которые привнесут в него некое новое качество, способствующее выживанию (возьмёт некоторая часть капусты и станет ядовитой. Или обретёт защитно-маскировочную окраску, чтобы зайцы её реже находили)
- поведенческие изменения, передаваемые от организма к организму (например, условные и безусловные рефлексы).

Ограничение это, судя по всему, носит фундаментальный характер. Даже если мы были бы полностью уверены *) в физическом тезисе Тьюринга-Чёрча, мы могли бы пытаться представить конструкцию каждого конкретного организма в нашей экологической модели в виде фрагмента программного кода и пытаться вычислять его развитие путём компьютерного моделирования.

Но, во-первых, для того, чтобы это сделать, мы должны были бы, как минимум, иметь на руках убедительную программную модель каждого из организмов (а с этим сейчас имеют место большая проблема, наука ещё очень далека от того, чтобы это обеспечить).

Во-вторых, задача гарантированного получения математического описания объекта на основе его имитационной модели для компьютера, заведомо более компактного, чем сама модель в комплекте с выполняющим её вычислительным устройством, если оную задачу пытаться переформулировать в терминах теории алгоритмов, эквивалентна проблеме останова.

Резюмируя эту часть рассуждения, сформулирую всё тоже самое чуть компактнее.
В ответ на вопрос "Представимы ли экологические системы в их реальном объёме в виде модели средствами современной математики?", мы можем ответить: Нет, и, кажется не будут и в будущем, по следующим причинам:
- отсутствуют эффективные имитационные компьютерные модели сложных организмов (и есть потенциальная возможность, что они дальше будут отсутствовать из-за ограниченности действия физического тезиса Тьюринга-Чёрча, если она будет подтверждена)
- отсутствует какая-либо гарантия, что в будущем будет найден эффективный способ переводить такие имитационные модели в математические, даже для узкого класса имитационных моделей организмов.

То есть мы, пытаясь рассмотреть вопрос о строгом описании экологических систем, получили в ответ эмерджентность в несколько слоёв.

Является ли экосистемная компонента описания человечества значимой? Безусловно, да, потому что люди конкурируют между собой (и с другими организмами) за разнообразные ресурсы, а так же существенным образом включают ряд других живых существ в социальные и экономические процессы (я про сельское хозяйство, рыбную ловлю и использование лесов).

Достаточно ли она для полного описания человечества? Опять таки, безусловно, нет, так как у людей имеется два принципиально не существующих у большинства других живых организмов свойства.

1) Массовые, распространяющиеся и эволюционирующие поведенческие шаблоны, отличные от конкретных экземпляров организмов, в том числе и, особенно, связанные с материальной культурой.
2) Возможность субъективного решения и действия.

Когда мы всматриваемся в предмет исследования социальной и экономической науки, в той части, в какой эти науки дают нам хотя бы временно эффективные теории, временно эффективные модели, мы обнаруживаем, что практически целиком этот предмет относится к первому свойству и его следствиям. И социальные и экономические науки делают утверждения о том, как люди себя ведут относительно друг друга и предметов материальной культуры, и эти утверждения касаются, почти всегда, массового, шаблонного поведения или его следствий.

Шаблоны поведения, например, методы хозяйствования или покупательские привычки, можно рассматривать как своеобразные воспроизводимые, перенимаемые людьми друг у друга и постепенно эволюционирующие алгоритмические процессы.

По причинам, аналогичным указанным для алгоритмов эволюции отдельных организмов и искажения ими возможности математического моделирования экосистем, и для шаблонов человеческого поведения мы не могли бы иметь сколько-нибудь эффективную математическую модель, которая давала бы предсказания того, как эти шаблоны будут меняться в будущем и насколько эффективным будет изменение каждого конкретного шаблона.

При этом, очевидным образом, эти шаблоны привязаны к конкретным ландшафтам, на которых хозяйствует то или иное общество, эта точка привязки - и есть точка привязки социальных и экономических наук к экологии.

Определив предмет исследования социальных и экономических наук, мы, кажется, пришли к тому, что они могут относительно эффективно описывать прошлое и настоящее (результаты применения шаблонов поведения и ресурсы можно описывать, в том числе количественно), но не позволяют ничего эффективно прогнозировать на длительную перспективу (нет возможности прогнозировать как будут менять реальность изменившиеся в будущем шаблоны поведения).

Относительно эффективную часть прогнозирования будущего экономики можно строить на количественном анализе потребляемых и доступных ресурсов, но мы не имеем никакой убедительной возможности предсказать, как будут использованы эти ресурсы в будущем. Например, имея массу статистики по развитию экономики на Руси в XVI веке, тогдашний учёный-экономист вряд ли смог бы предсказать, что в XXI веке кому-то захочется в России строить небоскребы в стиле Москва-Сити и что это строительство будет экономически эффективным. Впрочем, кажется, ни один экономист конца XX века точно так же не смог бы предсказать запредельную экономическую эффективность производства не существующих в реальности покемонов, продемонстрированную в 2016 году.

*) Исследования С.М.Крылова меня лично вполне убедили в том, что он не верен, но, конечно, они нуждаются в более широкой экспертизе.